|
Garshin.Ru |
|
Лексиконы |
|
Пишите |
|
|
Из т. I, с. 38. [Заголовков не было - добавлены веб-издателем И.Г.]
Как только возникло сравнительное языкознание и были приблизительно намечены границы нескольких больших языковых семей, начали появляться работы, отмечавшие сходства между отдельными семьями. Естественно, в период, когда сравнительно-исторический метод находился в стадии становления и не была проведена основная сравнительная работа внутри отдельных семей, исследователи вынуждены были ограничиться составлением перечней тех внешних сходств (преимущественно лексических, реже морфологических), большинство которых с необходимостью должно было быть отвергнуто (случайные совпадения) или истолковано иначе (заимствования) дальнейшим развитием науки. Однако уже в это время (т.е. приблизительно в период с середины XIX до начала ХХ столетия) среди массы фантастических или маловероятных сближений были отмечены и более очевидные из действительно существенных сходств. Среди работ, содержащих подобный материал, нужно в первую очередь назвать исследования индоевропейско-уральских (обычно только индоевропейско-финноугорских) сходств, так как авторы этих исследований могли оперировать довольно точными индоевропейскими реконструкциями, - это работы И.Куно (Cuno 1871), Н.Андерсона (Anderson 1879), список, данный В. Томсеном (Thomsen 1870), и в особенности исследования Ф.П. Кеппена (Кеппен 1886, Koppen 1890)
Урало-алтайская теория, господствовавшая в течение почти всего XIX в., основывалась на довольно ограниченном фактическом материале; наиболее существенны в этой области работы В.Шотта (в основном сопоставление лексики - Schott 1847 и 1859-1871) и М.А. Кастрена (Castren 1861: сопоставление местоимений и местоименных аффиксов): О.Доннер отметил в своем большом финноугорском словape ( Donner 1874-1888) некоторые уральско /фицноугорско )-алтайские и уральско-индоевропейские лексические сходства*. Более надежна небольшая сводка урало-алтайских лексических и морфологических сходств, ??данная Ж.Шимони (Simonyi 1907). Целиком к XIX в. по своей методике относятся книги Г.Винклера, интересные в основном морфологическими и синтаксическими уральско-алтайскими совпадениями (Winkler 1884, 1909, 1915).
1) Подробный обзор работ XIX в., посвященных этой проблеме, дает Б.Мункачи (Munkacsi 1898).
2) Ему же принадлежит обзор работ по урало-алтайским связям (Donner 1901).
В этот же период началось исследование индоевропейско-семитских связей (понятие большой семитохамитской семьи еще не получило признания): наиболее существенными этой области были лексические сопоставления Фр. Делицша (Delitzsch 1873) и преимущественно морфологического характера наблюдения Г. Асколи (Ascoli 1864, 1867), во многом подготовившие индоевропейско-семитские построения Мeллера (Möller 1907-1911) (подробную историю индоевзропейско-семитских исследований этого периода см. у Л.Гейльмана - Heilmann 1949).
Спорадически сопоставлялся материал других семей: один из отцов индоевропеистики, Ф.Бопп, предпринял попытку картвельско-индоевропейских сопоставлений, основанную преимущественно на морфологических сходствах; зачаточное состояние картвелистики обусловило неудачу этого опыта (Вор 1847); ряд интересных уральско-индоевропейских и уральско-картвельских параллелей можно обнаружить в работе Б.Мункачи (Munkacsi 1901), истолковавшего большинство таких случаев как заимствования в уральский,
Как заимствования объяснял собранные им лексические и морфологические картвельско-семитские и картвельско-уральские сходства А.Глейе (Глейе 1900).
Из сопоставлений более широкого плана, кроме упоминавшихся работ Доннера и Мункачи, можно назвать лексический перечень И.Линдстрема ( Lindström 1852) , сопоставлявшего чрезвычайно разнородный материал алтайских, уральских, индоевропейских и семииохамитских языков, и статью Г. Эвальда (Ewald 1862), рассматривавшего преимущественно морфологические сходства алтайской, индоевропейской и семитохамитской семей.
Значительно выше по уровню и концепции сопоставления, приводимые основателем научной дравидология Р.Колдуэллом в его сравнительной грамматике дравидийских языков ( Caldwell 1875); автор сопоставляет лексический, морфологический и словообразовательный дравидийский материал с данными уральских и алтайских языков, имеющих, по его мнению, наиболее тесные связи дравидийскими ("скифская семья") а также с индоевропейскими и семитохамитскими (семитскими) данными.
Во многом итоговыми для рассмотренного периода являлись работы A. Тромбетти, в моногенетических построениях которого привлекался материал всех шести интересующих нас семей. Им были даны в числе других сводки сходств этих языковых семей в области местоимений (Trombetti 1908), числительных (Trombetta 1916) и лексические сходства (Trombetti 1915-1919). Эта последняя работа содержит огромный материал, нуждающийся в большой проверке, включающий много заслуживающих внимания сопоставлений. Тромбетти дал также сводку соответствующих морфологических, словообразовательных и синтаксических сопоставлений (1923) ли, ?? несомненно, наивысшим достижением среди исследований подобного рода; их отличают широта научного кругозора, огромный объем рассмотренного материала, учет наиболее важных достижений отдельных областей компаративистики того времени, В то же время Тромбетти, как и его предшественники, не пытался устанавливать фонетические соответствия между отдельными семьями, не стремился реконструировать исходные формы, что приводило к оближению самых разнородных форм и было уже неприемлемым для тогдашнего уровня сравнительного языкознания и вызывала резкую критику компаративистов, преимущественно индоевропеистов, Следует помнить, что в тот период реальный прогресс в указанном направлении едва ли был возможен ввиду полной неразработанности сравнительной грамматики отдельных языковых семей (за исключением индоевропейской, частично уральской (финноугорская) и семитохамитской (только семитская)). Подобная задача стала реальной лишь с развитием отдельных отраслей компаративистики, начавшимся с первых десятилетий нашего века. ?? ?? Библиографию работ Тромбетти см. Festschrift Tranketti, стр. LX слд.
После того как окончательно сформировались строгие методы сравнения в индоевропейском языкознании (последние десятилетия XIX в.), эти методы начали все шире применяется при исследовании других языковых семей: благодаря их применению к 20-30-м годам нашего века становятся ясны основные очертания уральского праязыка, в этот же период закладываются основы семитохамитской и дравидийской реконструкции; в 20-50-е годы постепенно формируется сравнительное алтайское языкознание, а в последующие десятилетия происходит решающий сдвиг в картвелистике.
Существенный прогресс в упомянутых областях компаративистики сказался естественно и на работах, в которых сопоставлялся материал отдельных семей. Для лучших таких исследований этого периода характерно стремление наметить закономерности, обнаруживающиеся при сравнении разных языковых семей на праязыковом уровне, и прежде всего фонетические закономерности. Увеличивается количество привлекаемых языковых фактов, их обработка становится более точной и позволяет приступить к решению этой задачи.
Любопытно, что в разработке вопросов внешнего сравнения в этот период почти не участвуют индоевропеисты (за исключением, пожалуй, Х.Педерсена). В индоевропеистике, начиная со времени младограмматиков и до 30-40-х годов, господствует несколько пренебрежительное отношение к опытам внешнего сравнения как к дилетантским работам, не основывающимся на точных методах. Подобная точка зрения, имевшая основание в конце XIX - начале XX в., когда индоевропейская компаративистика являлась фактически единственной разработанной отраслью компаративистики вообще, стала уже во времена А.Мейе тормозящим развитие пауки анахронизмом. Идея о недоказуемости родственных связей индоевропейского с другими языковыми семьями столь прочно укоренилась в индоевропейстике, что те ученые, которые обучались все же к данным го сравнения, обычно стремились заменить традиционнкю комиара-??
И снова наиболее значительными оказываются достижения индоевропейско-уральского сравнения, т.к. сравнения двух наиболее тельно исследованных языковых семей. Подробную сводку схолств в области лексики, морфологии и словообразования дал здесь К.Виклунд ( Wiklund 1906; дополнение Wiklund 1.907); почти одновременно с ним X. Паасонен, рассмотров сделанное в этой области, указал, что для строгого доказательства языкового родства важно установление фонетических индоевропейско-уральских соответствий на основании постаточного количества лексического материала ( Paasonen 1907). Смелую попытку в этом направлении предпринял X.Iliezn ( Skold 1927); минимальный объем лексических соответствий не позволил, однако, ему получить достаточно надежный результат, что отметил Х.Педерсен (Pedersen 1933).
Несколько новых параллелей в словообразовании (диминутивные суффиксы) указал Э. Эмани (Ohmann 1923-1924).
Наиболее существенное в области уральско-индоевропейского сравниния сделано Б.Коллиндером: он дал самую полную сводку надежных морфологических, словообразовательных и лексических индоевропейско - уральских параллелей (Collinder 1934, дополнения - linder 1945; детальная критика Г.Кронассера во многом ошибочна - Kronasser 1948), изложил методологическую основу сопоставления (Collinder 1952-1954) и приступил исследованию фонетических соответствий (Collinder 1965). Большинство сближений Коллендера, несомненно, должно быть принято. Более поздние работы развивают идеи и дополняют материал Коллендера, В статье Ч.Кудзиновского, не содержащей нового материала, рассматривается несколько фонетических соответствий (Kudzinowski 1952-1954); Б.Розенкранц предложил ряд новых морфологических сопоставлений, привлекая данные анатолийской группы индоевропейских языков (Rozenkrarz 1950); одна новая лексическая параллель была указана В.Бюстом (Wist 1954) ??тивистскую концепцию гипотезо "смешении" языков, или конвергентном развитии, и соответствующим образом формулировали свои выводы: индоевропейский как результат слияния уральского и "кавказского" или средиземноморского компонентов или как промежуточный член в цепи неродственных языков - от алтайского до уральского+ (Uhlenbeck 1933, Trubetskoy 1939; ср. переформулировку этой концепции в терминах чисто типологических - Wagner 1959); индоевропейско - уральские ( Rosteck 1937) и индоевропейско-семииохамитские ( Pisani 1949) связи как результат конвергентного развития, Эти попытки оказались непродуктивными не смогли вывести индоевропеистику из тупика бесконечно разнообразных и в равной степени недоказуемых интерпретаций только индоевропейских фактов.
Описка, следует читать; от батайского и олова-во го [??] до кавказского и семитохамитского, [Прим, рол.]. Наблюдения в области сравнительного синтаксиса предложил не дано [??] Й. Балаш ( Balázs 1965).
5) Обзор работ по уральско-индоевропейским словам (до 30-х годов) см. в работах Б.Коллиндеры (Callinder 1934), Г.Е (Jenesn 1936) и Д.Шпоры (Smor 1963).
Исследование уральско-алтайск и х связей долгое время затруднял относительно медленный прогресравнительной алтайстики. Значительный материал был предложен в фантастической по концепции коллекции Р. Зифельдта-Симумяги (Зиф, Сим. 1927). Недостаточно надежен алтайский материал, в частности, в большой сравнительной работе О.Соважо, впервые попытавшегося установить рящ фонетических соответствий на основании значительной по объему лексической коллекции (Sauvageot 1930). Больше удачных сопоставлений в аналогичном опыте Д.Немета, ограничивающимся тюркско - уральским сравнением (Nemeth 1928-1930); автор считает недоказанным родство тюркских языков с другими алтайскими группами. Близкой точки эрения придерживается Д.Шинер, склоннный делить "урало-алтайские зазыки" на тюрко-уральскую и тунгусо-монгольскую группы (Sinor 1948); этому автору принадлежит ряд интересных лексических (Sinor 1944) и морфологических урало-алтайских сопоставлений (Sinor 1951-1952, 1961). Несколько сближений предложили H. Поппе (Поппе 1926), Д. Пиш (Pais 1935-1936), В.Диосеги (Dioszegi 1917: туп усскофинские).
Важный шаг вперед в урало-алтайских штудиях представляют работы видного тюрколога М.Рясянена: в его исследованиях точность обработки алтайского материала впервые становится сопоставимой с точностью обработки материала уральского. Рясянену принадлежит наиболее полное и надежное собрание урало-алтайских сопоставлений (Räsänen 1955). Здесь собран материал из ряда более ранних работ этого автора (cp. Räsänen 1947), на основании которых он предлагает схему фонетических соответствий и выводы (довольно проблематичные) относительно возможности локализации "урало-алтайской прародины" (Räsänen 1953). Рясянен дал ряд морфологических сближений (Rasanen 1959, 1962) и краткую сводку урало-алтайских сходств на всех языковых уровнях (Räsänen 1965).
Материал Рясянена и других исследователей подверг тщательному отбору Б. Коллиндер ( Collinder 1955), давший более строгую сводку фонетических соответствий ( Collinder 1952, 1965). Новые важные морфологические и лексические сближения предложил в последнее время К.Менгес (Menges 1963-1964, 1960, 1964, 19641). Сравнительными исследованиями в области синтаксиса уральских и алтайских языков занимались: В. Преле (cp. Pröhle 1943) и Д.Фокош-Фукс (итоговая работа: Fokos-Fuchs 1926)
6) Подробные обзоры работ по урало-алтайской проблематике принадлежат Л.Лигети (Ligeti 1953) и Д.Шинору (Sinor 1963).
Довольно существенны достижения уральско-дравидийского сравнения, ставшего как бы традиционным в авидологии со времен P. Колдуэлла, Значительный лексический и морфологический материал был собран Ф.Шрадером (Schrader 1924, дополнения - Schrader 1935); следует, впрочем, подчеркнуть, что в работах этого автора, как и в обширном лексическом списке Т.Барроу, содержащем названия частей тела ( Burrow 1946), уральская часть сближений обработана без должной тщательности, что обусловило высокий процент явно ложных сопоставлений (ср. критику А.Йоки - Joki 1947). Крайностью, однако, следует считать мнение Э.Леви, объяснявшего все предложенные Ф.Шредером сходства как результат случайного совпадения (Lewy 1928).
Несколько новых интересных сближений можно обнаружить среди множества фантастических этимологий и в работах Э.Татла ( Tuttle 1919, 1929, 1930) и К. Боуды (Boudal 956). В последнее время ряд интересных морфологических сближений предложил М.Андронов (Andronov 1961, Андронов 1965)7.
Проблематике индоевропейско-семитохамитского (точнее индоевропейско-семитского) сравнения посвящена довольно обширная литература; однако результаты работы в этой области нельзя признать значительными. Наиболее существенное из сделанного представлено работами Г.Мёллера [основные из них - очерк сравнительной фонетики (консонантизм) - Möller 1907 и сравнительный словарь - Möller 1909-1911; 1908-1909 (вокализм и строение корня)] и его последователя А.Куни (основные работы: Cuny 1924, 1943 и в особенности Cuny 1934 - сводка морфологических сходств, Cuny 1946).
Главная ошибка концепции Миллера, лишь усугубленная в работах Кюни, состояла в том, что им было предложено такое количество фонетических соответствий между семитским и индоевропейским, что практически каждой семитской фонеме могло соответствовать до пяти-шести индоевропейских и обратно, причем допускались еще незакономерные соответствия (чередования), стоявшие вие обычной системы, - такая множественность предложенных фонетических тождеств, естественно, во много раз увеличивала возможность чисто случайного совпадения морфем. Этот просчет индоевропейско-семитских построений Миллера-Куни во многом поучителен: его авторы понимали необходимость установления фонетических соответствий, но не учли, что характер и число этих соответствий должны находиться в определенной связи с конфигурацией сравнительных фонетических систем, Среди сотен сближений Мёллера следует признать мотивированными лишь немногие - объясняющиеся заимствованием (некоторые термины культуры) или древним родством. Другой ошибкой, объяснимой во времена Меллера, но уже непростительной для Кюни, явился недостаточный учет данных всех других семитохамитских групп, кроме семитской, где во многих случаях сохранился чрезвычайно интересный сопоставимый с индоевропейским материал, отмеченный в свое время уже А. Тромбетти.
Популяризацию идей Миллера представляют работы И.Ганделя ( liandel 1912, 1932). Более трезвый взгляд на состояние проблемы представлен статьями П.Мериджи (Marigri 1927) и Л. Гельман на (Gailmann 1949), давшего подробный обзор работ по индоевропейско-семитскому сравнению. Несколько индоевропейско-семитохамитских лексических сходств отметил М. Коэн ( Cohen 1938 и 1947).
7) Небольшой обзор работ по этой проблеме дал Т. Себеок ( Sebeok 1945), отрицательно относящийся к урало-дравидийской гипотезе.
8) Ср. об этом Иллич-Свитыч 1964, стр. 3-12.
Алтайско-дравидийское сравнение представлено дилетантской работой Г. Гульберга ( Hulberg 1906: корейско-дравидские связи; ср. разбор Eckerdi 1965), краткими замечаниями П.Мейле ( Meile 1949), содержащей обширный, но в большей части совершенно не обработанный лексический материал ?? статьей К.Боуды Bouda 1956: дравидийские тунгусо-монгольские связи) и интересными работами К.Менгеса, давшего ценные морфологические и лексические сравнения (ges 1964, 19641).
На индоевропейско-алтайские сходства обратил внимание Г.Гюнтерт, поддержавший также гипотезу индоевропейско-уральского родства (Gintert 1934). ?? индоевропейско-алтайскую гипотезу в работах, носящих в значительной части фантастический характер Ст. Младенов (ср. Младенов 1937, 1943) и Г.Коппельман (Koppelman 1933: главным образом индоевропейско-корейские параллели; ср. также Eckerdt 1965, 1959).
Ряд картвельско-индоевропейских сходств отметили Г.Вуги (Vogt 1938), B. Полак (Polak 1955) и Г.А.Меликишвили (Меликишвили 1965 объясняет большинство сходств заимствованием в картвельский из индоевропейского).
Хорошую сводку наиболее явных параллелей дал в этимологическом картвельском словаре Г.А. Климов (Климов 1964).
Исследование семитохамитское (семитско)-картвельских (Mapp 1908) и семитохамитское-дравидийских (ср. Л. Омбюрже - Hamburger 1957), дравидийской-индоевропейских: С.Гнана Пракасар ( Gnana Prakasar 1935, 1953) связей носило откровенно дилетантский характер.
Отсутствие достаточной координации между отдельными отраслями компаративистики долгое время препятствовало осознанию того факта, что многие из частных сходств, обнаруживаемых при сравнении двух языковых семей, являются в действительности лишь проявлением сходств более широких, охватывающих несколько языковых семей. Между тем уже извлечение соответствующего материала из работ А.Тромбетти могло бы привести к такому выводу. Подобная ситуация предполагает существование не двух родственных языков, но достаточно обширной языковой семьи, сравнительную работу по исследованию которой, естественно, следовало бы вести с привлечением данных максимального количества языков, входящих в эту семью.
Впервые отчетливо сформулировал эти положения Х.Педерсен, предполагавший отдаленное родство индоевропейской, "урало-алтайской" и семитохамитской языковых семей - языков, названных ностратическими ( Pedersen 1903, 1907-1908, 1924),
Сходную концепцию развивает в своих работах Б.Коллиндер, исследующий в особенности уральско-индоевропейские, урало-алтайские и урало-юкагирские связи. В сводной работе, подводящей итоги его более ранних исследований (Collinder 1965), он подчеркивает общность многих лексических и морфологических элементов для четырех упомянутых семей; автор склонен включить в круг ностратических языков также семитохамитские. Близкие идеи развивает ученик Б.Коллендера И. Ангерев привлекающий также материал юкагирской и чукотско-камчатской групп (Angere 1959, ср. Angere 1957).
Возможность отдаленного родства "урало-алтайских" языков с индоевропейскими принимает также Д.Шинор, относящийся, впрочем, скорее к числу противников генетической гипотезы (Sinor 1944).
В последнее время проблемы связей большинства "ностратических" языковых семей разрабатывают К.Менгес (лексические: Menges 1964, морфология; падежная система: Menges 1960 - работа, весьма ценная по методу. Ср. общие соображения: Menges 1958), А.Б.Долгопольский (Долг. 1964 - большая сводка лексических сопоставлений, Долг, 1964') и автор этих строк (Иллич-Свитыч 1964 - алтайско-уральско-индоевропейские соответствия: вокализм и консонантизм; Иллич-Свитыч 1968). По-видимому. пришло время для создания достаточно широкой по охвату материала обобщающей работы в этой области.
).